Порядочная женщина  - Тереза Энн Фаулер

Альва проделала то же самое и с другими редакторами, предлагая одним уникальные подробности грядущего события, другим – приглашения на свадьбу, в зависимости от того, чего требовали их возможности, желания или читатели. Всех устраивала такая сделка. Наследница Вандербильтов! Самый завидный из герцогов Англии! Они с жадностью бросились описывать все, что узнавали, – от пряжек на туфлях до лент на чепцах.

Альву все это ужасно утомило.

«Чего бы это ни стоило».

Между тем ей предстояло также подготовить дочь к тому, с чем девушке придется столкнуться в первую брачную ночь – и ночи, последующие за ней. В разговоре, который состоялся в комнате Консуэло за вином и тортом, Альва не стала прибегать к помощи слов «колышек» и «доска». Она надеялась, что для Консуэло этот необходимый акт, возможно, окажется не таким отвратительным, как для нее. Поэтому она со всей беспристрастностью описала Консуэло все, что ей нужно будет предпринять, когда юный герцог придет к ней, чтобы совершить «действия полового характера, которых не нужно бояться. Это естественный и необходимый акт».

Приблизительно описав прелюдию, Альва добавила:

– Тебе будет стыдно, и это совершенно нормально. Он, скорее всего, тоже будет смущен, хотя изо всех сил постарается этого не показывать. Всем мужчинам объясняют, как именно все делается, поэтому просто доверься ему. Его… выпрямленный орган сделан так, чтобы уместиться между твоих ног, там, где находится отверстие…

Глаза Консуэло еще никогда не открывались шире.

Альва рассмеялась:

– Да, понимаю, звучит совершенно нелепо. Но не я это придумала. Так вот, он должен попасть внутрь, и… – (Господи, это оказалось гораздо сложнее, чем она думала.) – Спустя некоторое время после… этого, он задрожит, и все закончится. Когда он задрожит, из него исторгнется жидкость, необходимая, чтобы ты зачала от него ребенка. Ну что, все понятно? Посмотри только, что за торт! Боже – с шоколадным кремом! Кухарка сегодня постаралась на славу, да?

– Звучит просто ужасно! – ответила Консуэло.

Альва понимала, что она имеет в виду вовсе не торт.

– Как и кровяной пудинг, который ты тем не менее просто обожаешь. Не волнуйся. – Она долила вина в бокалы. – После первого раза это уже не будет иметь для тебя большого значения – просто одна из рутинных необходимостей.

В течение подготовительного периода герцог решил поискать развлечений на коневодческих фермах в окрестностях и в Кентукки. Оливер, который после работы с Брайаном и сам был намерен заняться государственной службой, отложил свои дела, чтобы сопровождать его. «Вам необходим тот, кто позаботится о ваших интересах, – заявил Оливер Альве. – На роль компаньона я, конечно, не претендую. Скажем, что я его посол. Он малый с большим самомнением, ему это понравится».

Впрочем, Америка оказалась не готова к этому «малому с большим самомнением», который иногда вел себя совершенно очаровательно, иногда – невыносимо надменно, а иногда – и так и так одновременно. Он не был высоким, сильным, лощеным атлетом, какими обычно оказывались герои Америки. Не увлекался ни одним видом спорта, кроме езды на велосипеде (хотя верхом держался не хуже других) – словом, совершенно не походил на члена какого-нибудь клуба, хотя ни один клуб не отказался бы сделать его своим членом, появись у герцога такое желание.

Репортеры со страстью описывали все перемещения герцога, а его представитель остался в Нью-Йорке, чтобы обсудить с Уильямом условия предстоящего брака. Сам Мальборо вернулся в Нью-Йорк в начале ноября. В ближайшем будущем его ожидали два миллиона долларов, с помощью которых он сможет восстановить фамильный дворец, а также ежеквартальное содержание в сумме двадцать пять тысяч долларов – столько же будущий тесть назначил для невесты. Все шло хорошо. Все действительно шло хорошо.

Утром шестого ноября скамьи церкви Святого Томаса заполнили гости, и, хотя им пришлось потесниться, все были безумно горды оказаться в числе приглашенных, особенно зная о том, что на улице собралась толпа из пяти тысяч менее удачливых, но не менее жадных до зрелища людей. Полицейские ограждения сдерживали самых активных из них – в основном размахивающих платочками юных девушек, которым этим утром хотелось лишь одного – хотя бы мельком увидеть ангельское личико невесты.

Заканчивая последние приготовления в церкви, Альва окинула все оценивающим взглядом. Герцог, епископы, цветы. Органист и хор. Семейство Астор. Не хватало только невесты и ее отца, которому было поручено доставить дочь в церковь.

Назначенный час пробил. Невеста не появилась.

Прошло три минуты.

Пять минут.

Гости начали переговариваться. Альва прошла к своему месту. Консуэло и Уильям вот-вот появятся. Обязательно появятся. Она села в первом ряду рядом с сестрами. Жених встал у ступеней алтаря. С серьезным выражением он взглянул на епископа. Тот ободряюще ему улыбнулся.

– Надо было мне остаться с ней, пока не приехал Уильям, – сказала Альва сестрам.

Но кто бы тогда проследил за тем, чтобы все было готово в церкви. На таком важном событии нельзя действовать наудачу.

– Не волнуйся, они сейчас приедут, – попыталась успокоить сестру Армида.

– Да, вероятно, лощадь захромала.

А может, Консуэло занервничала и задержалась у ворот. Или же, дождавшись, пока мать уедет в церковь, сбежала с Резерфордом, проучившим Альву, которая строила свои планы, когда сердце дочери принадлежало ему и только ему. А Уильям отправился за ними вдогонку и не успел оповестить ее об этом.

Органист продолжал играть. Прошло еще пять минут. Гомон толпы становился громче.

Альва привстала со словами «я, наверно, пойду…» и вдруг увидела, как герцог и епископ Литлджон приняли торжественные позы. За дверями церкви послышался радостный гул.

Через миг двери распахнулись. Заиграл «Свадебный марш» из «Лоэнгрина», и в проходе появились подружки невесты – четыре девушки проследовали в левую часть алтаря, четыре – в правую, в точности как на репетиции. Хор из пятидесяти голосов вознес хвалу Богу, и вслед за подружками показались сама невеста в платье с вуалью и ее серьезный отец – оба были на месте.

Альва едва не разрыдалась.

Всю долгую церемонию из ее глаз катились слезы. Когда молодых объявили мужем и женой, слезы превратились в бурный поток.

Она сделала это.

Все получилось.

Ее дочь навсегда защищена от охочих до богатых наследниц ловеласов, от сожалений о том, как ее подругам достается лучшая доля. Чередой моментов Консуэло Вандербильт словами человека, которого она, вероятно, никогда больше не увидит, была превращена в живую историю.

Остаток утра прошел для Альвы как в тумане. Конечно, она вышла из церкви, села в коляску, проехала по улицам города и добралась до своего дома, где гостям был подан свадебный завтрак, принимала поздравления, разговаривала, смеялась, ела. Но все эти события подернулись пеленой. Как неожиданно новобрачным пришла пора уезжать. И вот уже осыпаемые рисом герцог и новоиспеченная герцогиня покинули дом, чтобы отправиться в свадебное путешествие по Италии и Египту.